Характер александра македонского после смерти гефестиона. Александр Великий и Гефестион: в фильме и истории. ближайший друг Александра Македонского и один из его полководцев

Осень 331 г. до н. э. Вавилон

Александр

Зачем мне мед черноокой девицы?
Не нужно пенье прекрасных дев.
В тебе одном, по воле Киприды
Заключился весь белый свет.
Смотрю на тебя и творенье Ириды
Меркнет мгновенно перед ликом твоим.
Как Ахиллес уйду с поля битвы
Если тебя не будет в живых.

Гефестион

Мой Александр, вместе покинем
Мы этот мир по воле богов.
Парит пока орел чернокрылый
И я как прежде иду за тобой.
Ты Прометей души моей мрачной
Факел любви зажег только раз.
И уж никто не затушит то пламя.
Я сберегу его только для нас.

Александр

В вечной войне померкли все чувства
Только любовь как прежде сильна.
Гефестион, друг, сердце не бьется
Стоит тебе отойти от меня.
Знаю я точно, рядом ты будешь
И не предашь меня никогда.
Пусть все желают скорой разлуки.
Мы будем вместе с тобою всегда.

Гефестион

Эрос с тобой не сравниться, любимый.
Силой своей ты затмил всех богов.
Я лишь молю, чтоб глаза голубые
Вечно смотрели твои на восток.
Я буду рядом, пусть даже тенью.
Пусть даже если погибну в бою.
Знай, Александр, в этом сражение
Телом своим я тебя защищу.

Осень 324 г. до н.э. Экбатана

Александр

Меня признали сыном бога,
Но этот мир не мил уж мне.
Зачем?! Зачем скажите, боги,
Вы позавидовали мне?!
Его лицо вмиг побледнело.
Его глаза бессмысленно пусты.
Еще вчера я был любимым, светом.
Сейчас я центр пустоты!

В безумии я срезал пряди.
Три дня рыдал у ног твоих.
Бессмертие - мое проклятье,
Ведь я душой с тобой погиб!
Меня сковали цепи боли.
По всюду вижу лишь тебя.
И в пустоте звучит твой голос:
«Ахилл, Ахилл, я жду тебя».
Потухнут в храмах Вавилона
Огни у алтарей богов.
Пускай оплакивает город.
Пускай дрожит придворный люд.

Александр

Восемь месяцев не видел я тебя.
Восемь месяцев не слышал я твой голос.
Эта жизнь измучила меня,
И орел уж не летает вольно.
Восемь месяцев я брожу без сна.
Восемь месяцев в вине топлю я горе.
Экбатана стала мраком для меня,
Вавилон - моей тюрьмою.
Я испил давно из Леты воду,
И погряз в немыслимой тоске.
Я иду к тебе, о мой Патрокл.
Ты у врат Аида меня жди.
Боль со временем стала сильнее.
Этот мир утоплен в пустоте!
Лишь в тебе ищу спасенье.
Только смерть поможет мне.
Мне не нужен ни Олимп, ни блага.
И богов проклясть готов я всех.
С каждым шагом приближаюсь к мраку.
С каждым стоном движусь я к тебе.

Где-то вне времени и жизни

Гефестион

Ты и я как прежде вместе.
Как прежде я дышу тобой.
Как не жестоки боги в мести,
Они не властны над судьбой.
Я был изгоем у Аида,
Я был ничем в сердцах живых.
Но я дышал и не сдавался,
И тенью был у глаз твоих.

Александр

Большому счастью трудно верить.
Так велика моя любовь!
Я без тебя жить не умею,
И смерть разрушила заслон.
Ты никогда не был изгоем.
Ты смыслом жизнь всю наполнял.
Победы пыль покроет слоем,
А вечность - ты, любовь моя.

Гефестион

Мой Ахиллес, мой Александр,
Слова пустое сочетанье букв.
Не осветить души им грани,
Не передать любовь мою.
Я пьян от близости и счастья.
Тобою вновь наполнен мир.
И слаще нет на свете яда,
Чем яд касанья губ твоих.

Александр

Сиянье глаз и шепот нежный
Прогонит боль дней без тебя.
И только ты способен лаской,
Любовью разбудить меня.
Ты не уйдешь, и я останусь.
Мне не насытиться тобой.
Пусть рухнут города и храмы,
Главное, что ты со мной.

Авг Вавилон в период Александра Македонского был столицей Персии. Киприда - второе имя богини любви Афродиты. Ирида - богиня радуги. Имеется в виду тот факт, что Ахиллес погиб сразу же после своего возлюбленного Патрокла в битве. Орел является священным животным Зевса, верховного греческого бога. Александра считали его сыном. В греческой мифологии сын титана Иапета и океаниды Климены. Он похитил у Гефеста, бога огня и кузнечного ремесла, огонь и дал его людям. За это Зевс его жестоко покарал. Его привязали к скале, и каждый день прилетал орел и клевал печень Прометея. Греческий бог любви Гефестион был настолько не разлучен с Александром, что историки прозвали его «тенью Александра». Город в Персии. Бывшая столица Кира II Великого, персидского царя, объединившего разрозненные племена в единое государство. Именно здесь внезапно умер Гефестион. В оазис Сива в святилище верховного египетского бога Аммона, оракул объявил Александра сыном бога. Александр обрезал себе волосы, также как это сделал Ахиллес, после смерти Патрокла. Александра и Гефестиона считают вторыми Ахиллесом и Патроклом, в связи с тем, что однажды царь возложил венок на могилу Ахиллеса, и одновременно с ним Гефестион возложил венок на могилу Патрокла, тем самым подтвердив «особую» дружбу с царем, какая была и между гомеровскими героями. Т.к. Александра признали сыном бога, то считалось, что после смерти он попадет на Олимп, т.е. является бессмертным. Огни в храмах гасли только в том случае, если умирал царь. Т.е. Александр считал себя погибшим вместе с другом. Дата смерти Александра Великого. Психологи говорят, что если после восьми месяцев человек не смирился с потерей, то он либо сойдет с ума, либо умрет. Лета - река забвения в царстве мертвых, в Аиде. Повелитель царства мертвых

Мне всегда были интересны вдохновительные примеры героев с войны и других значительных исторических событий, но капнуть в настолько отдалённые времена меня заставило скудное знание военного дела, в котором хочется разбираться, и, уж конечно, невыносимая тоска по Игре Престолов) Огромное внимание у меня привлёк Александр Великий, при том, что сначала я просто посмотрела фильм Оливера Стоуна, а потом на меня буквально навалилась информация о нём в других источниках. В таком порядке и начну описывать свои впечатления от его достижений, которые сильно зависели от его приближённого друга Гефестиона, да и от которого он, видимо, зависел сам.

Сразу надо отдать Александру должное за то, что сумел перехватить власть при внезапной смерти своего отца Филипа II, ведь ему тогда было только 20 (совсем мальчишка). Именно тогда и началась история его грандиозного правления, которое продлилось не так уж и долго, чуть более десяти лет. Ибо, несмотря на великие достижения и стойкость в бою, он умер в 32 года от лихорадки, а по сути - не пережив смерть Гефестиона, который умер восемью месяцами ранее (об этом подробнее потом). Вместе с Гефестионом, который был вторым по значимости в Македонии после Александра, они расширили Македонию до мировых масштабов.

Если говорить о фильме - то большего он об Александре и Гефестионе не расскажет. Не объяснит, как именно им это удалось, насколько они были близки, хотя и намекнёт на неоднозначность их отношений (тем не менее, всё равно неудачно), не передаст характер ни того, ни другого. Я ещё могу простить неженку-Гефестиона, который неженкой не был, потому что такие роли как раз созданы для Лето, а Лето - создан для них; но как можно было взять на непродуманную роль Александра ещё и актёра с талантом среднего уровня?.. Я именно из-за Фаррелла откладывала этот фильм столько лет, хотя по работам Лето и Джоли с упоениям прошлась ещё достаточно давно. Что же, один из плюсов фильма - это Джоли и её Олимпиада, мать Александра. Вот, с чьей личности следует начать.

Олимпиада с самого детства внушала Александру его божественное происхождение, будто бы его предком по материнской линии являлся сам Ахиллес. Позже Александр будет вдохновляться Ахиллесом как своим главным кумиром, а Гефестиона он будет ассоциировать с Патроклом. Для таких высоких идеалов и боевой отваги, как у Александра, была просто необходима вера в нечто большее, которую в нём Олимпиада и заложила.

Многие, наверное, знают историю про то, как Александр оседлал коня Буцефала, которого пытались продать Филипу II за немыслимую по тем временам сумму. Александру было около тринадцати, когда он додумался, что конь всего лишь боялся собственной тени, почему его никто и не мог усмирить. Это уже свидетельствует о стратегических задатках Александра, а так же о его небывалой привязанности к своим близким. Тот же Буцефал прослужил ему главным конём до своего последнего сражения, а это около двадцати лет, собственно, практически до конца жизни самого Александра.

С Олимпиадой Александр решил расстаться, когда та перегнула палку со своими попытками им управлять. Для такой воинской одарённости, Александр был необычайно чувствителен по натуре, да и вообще крайне эмоционален. Он многого требовал и многого не прощал. Однажды он просто сорвался с места во время военного похода только затем, чтобы наказать один из своих городов за поднятый бунт, когда его жители по ошибке сочли Александра убитым... и перерезал его:) Были у него и положительные стороны - он был очень внимателен к своим воинам, участвовал в каждом сражении среди них, находясь в легком доступе для врага, заботился о своих людях и даже разделял культурные традиции захваченных народов, чтобы сблизиться с ними.

Большее влияние на Александра, чем его мать, имел только Гефестион. Гефестион был благородного происхождения, они вместе учились с Александром ещё с детства. Его дата рождения неизвестна, но, предположительно, они были одногодки. Гефестион обладал самым ценным для Александра качеством - верностью. Однажды Гефестион чуть ли не встал под нож, когда повздорил с другим приближённым Александра, который возразил против намерений царя, ибо Гефестион настолько близко к сердцу принимал его цели и желания. Сложно представить, как Александр в одиночку мог держать всю державу в узде, хоть именно так его и пытается изобразить большинство источников, опасаясь ссылаться на Гефестиона, судя по всему, из-за той самой необъяснимой близости между ними. Но если поставить наравне с Александром ещё одного не менее талантливого полководца - то всё сразу встаёт на свои места.

Одна из главных заслуг Александра была в развитой дипломатичности, но вряд ли она была только его, учитывая, что он мог учитывать мнение Гефестиона при принятии решений. Как уже говорилось выше, Александр мыслил слегка на горячую голову. Зато Гефестион был поистине взвешенной личностью. Несмотря на то, что учеником Аристотеля в детстве был Александр, во взрослые годы с ним вёл переписку именно Гефестион, которая основывалась на взаимном интеллектуальном интересе между ними. По всей видимости, Гефестиону тоже принадлежат дипломатические инициативы. Например, раз ему довелось самому управлять флотом с неустоявшимися отношениями между представителями разных культур, с чем он прекрасно справился, сохранив его единство. Александр мог с лёгкостью доверить ему половину войска, что требовало колоссальной преданности со стороны Гефестиона и лидерских качеств. Они действительно дополняли друг друга. Например, при походе на Индию македонцы столкнулись с невиданной военной силой - боевыми слонами. Слоны были губительными для конницы врага, так как лошади не выносили их запаха и разбегались, в то время как конница была основной ударной силой. Если в войске было 20 слонов - это уже было чем-то немыслимым... Александр же, по исходу, отвоевал 200 слонов, сообразив, как провести конницу через слонов врага так, чтобы она не распалась. А Гефестион потом перевозил этот "трофей" на том же конфликтом флоте.

Когда они победили царя Персии Дария, мать Дария, принимая поражение, сначала преклонилась перед Гефестионом, перепутав его с Александром, на что у Александра была положительная реакция, так как он воспринимал его как часть себя. Тогда же Александр официально сделал Гефестиона своим родственником, женившись с ним на сёстрах. Гефестион мог читать письма Александра. Естественно, он вызывал ревность у других приближённых Александра, его не любили, и не факт, что беспричинно, ибо есть вероятность, что он мог участвовать в сговоре против некоторых из них. Вот вам и Летовская неженка...

Но что меня поразило больше всего, так это, естественно, реакция Александра на смерть Гефестиона. Гефестион умер при странных обстоятельствах, при обычной болезни, когда ничего не предвещало беды. То, что лечащего врача Александр казнил, думаю, и так очевидно. Но он так же вырубал и 12... 12 каких-то там особых мужей в качестве жертвоприношения... сам не мог оторваться от тела умершего, пока его не оттащили силой через сутки. Он спрашивал у оракула позволения похоронить Гефестиона, как бога, на что получил разрешение почтить его, как неземного героя, что его удовлетворило. Самое "богатое" захоронение в Амфиполисе, по одной из версий, принадлежит именно Гефестиону, ибо там даже нашли его эмблему. Александр устроил пышнейшие похороны... чья стоимость равнялась бы 1,5 миллиарда долларов по сегодняшним меркам. Но, самое главное, что когда он объявил траур по всей державе, он запретил флейту... это же на какой бескрайней, мировой территории; флейта - чем же ещё сыграть любовь; ни звука любви без Гефестиона!

Александр, пережив многочисленные битвы и являясь повелителем самой могущественной державы в мире, умер меньше, чем через год после смерти Гефестиона. Умер от лихорадки, но если учесть то, что после смерти Гефестиона он совсем выбился из колеи, обезумел, без конца пил - то, смею предположить, что у него просто истощился организм, как это часто случается у людей от горя. Тогда были другие возможности медицины да и условия проживания в принципе, вот его и не спасли, но предпосылкой всему послужила именно смерть Гефестиона. Обоим было по 32-33 года.

ближайший друг Александра Македонского и один из его полководцев

Гефестион, сын Аминты из Пеллы, был примерно одного возраста с Александром и рос вместе с ним. Нет свидетельств об их совместном обучении у Аристотеля в Миезе, хотя Диоген Лаэртский упоминает о переписке между философом и Гефестионом.

О взаимоотношениях Гефестиона и Александра лучше всего передал Плутарх :

Гефестиона также иногда называют любовником Александра. Отчётливые свидетельства современников по этому поводу отсутствуют, хотя свидетельства о бисексуальности Александра, вполне обыденной для македонских царей и античных греков классической эпохи, имеются. У Арриана в «Походе Александра» (начало II века) сообщается о том, что, отправляясь в поход, Александр посетил Трою и «возложил венки на могилу Ахилла, а Гефестион, говорят, возложил венки на могилу Патрокла»; Клавдий Элиан в «Пёстрых рассказах» (III век) поясняет: «Когда Александр украсил венком могилу Ахилла, Гефестион также украсил Патроклову могилу, желая дать понять, что любим Александром, подобно тому, как Патрокл был любим Ахиллом»; указания на любовный характер связи между Александром и Гефестионом содержатся также в 24-м письме Псевдо-Диогена (обвинявшего Александра в том, что им «… управляли бёдра Гефестиона»), «Беседах» Эпиктета и т. д.. Помпей Трог в эпитоме Юстина пишет про Гефестиона, что «сначала он был дорог царю юношеской своей красотой, а потом своими заслугами».

Вернувшись после тяжёлого индийского похода в Сузы, одну из столиц Персидской империи, Александр женился на дочери Дария Статире , а её младшую сестру Дрипетиду отдал в жены Гефестиону. Таким образом он решил скрепить дружбу с Гефестионом родственными связями.

Осенью 324 до н. э. армия Александра расположилась в Экбатанах на зимовку. Там, во время торжественных игр, после одного из пиршеств Гефестион заболел и спустя неделю скончался. Существуют разные версии о причине его смерти, наиболее вероятной кажется тиф (об этом свидетельствуют описанные симптомы болезни). Также распространено мнение об отравлении Гефестиона, так как у него, как у наиболее приближенного к царю человека, было множество завистников и врагов.

Александр был потрясён его смертью. Обезумев от горя, отменил все празднования и велел казнить врача, лечившего Гефестиона. По словам Арриана: «Некоторые добавляют, что он повесил врача Главкию будто бы за плохое лечение, по словам же других, за то, что он спокойно смотрел, как Гефестион напивается допьяна». Было велено воздавать почести Гефестиону как великому герою. Тело его было перевезено в Вавилон и сожжено с очень затратными почестями.

Александр Македонский… Александр Великий… Человек, который за свою короткую жизнь стал повелителем Ойкумены, самым гениальным полководцем в мировой истории, царем царей и богом. Это имя привлекало людей во все времена, эта личность пугала и притягивала, снова и снова заставляя попытаться осмыслить, кем же на самом деле был Александр.
Античные и современные авторы приводят множество трактовок своего видения личности Александра, но одна из них не является полностью достоверной. Эти труды писались с учетом господствовавших в то время официальной точки зрения, научных тенденций, моральных и этических норм. Александра восхваляли и проклинали, называли его Мессией и опасным шизофреником, гением войны и выскочкой, которому все победы достались благодаря выучке отцовской армии и удачному стечению обстоятельств. Вероятно, истина, как всегда, лежит где-то посередине. Но нет сомнений в том, что Александр действительно был сложной, многогранной и противоречивой личностью.
Если верить античным источникам, Александр в юности сочетал в себе скромность, чувствительность и необычайную целеустремленность. Энергия в нем просто била через край. У него был пытливый ум, он увлекался философией и естествознанием. Жизнь, безусловно, была нелегким испытанием для царевича, которого с детства убеждали, что он сын бога и потомок великих героев прошлого. Поневоле нужно было соответствовать. И Александр, очевидно, преуспел в этом - уже в шестнадцатилетнем возрасте он сумел так показать себя в глазах армии, что воины пошли бы за ним куда угодно.
Со временем, став царем, Александр делался все более жестким и высокомерным человеком, хотя всю жизнь оставался предан друзьям детства. Бесчисленные завоевания, выигранные битвы и дарованный ему Оракулом божественный статус только расширили пропасть между Великим Царем и его подчиненными. Персидский образ жизни и обычаи зачаровали Александра, что вызывало недовольство его македонских приближенных. Он жил в атмосфере заговоров и интриг, со временем перестав доверять тем, кому верил всю жизнь, опасаясь бунта, яда, кинжала. Бешеный темперамент Александра - в гневе он мог не только незаслуженно оскорбить, но и убить - приносил ему самому немало горя. И только безудержное стремление вперед, к горизонту, удерживало его от безумия.
Можно ли любить такого человека - без оглядки, без опасений? Посвятить ему всю свою жизнь, не требуя взамен ничего - только внимания, дружеского участия, редких минут нежности? История показала, что да. Рядом с великим завоевателем всегда был человек, настолько с ним неразлучный, что историки прозвали его «тенью Александра». Гефестион, сын Аминтора - лучший друг и любовник на протяжении всей жизни. Фавориты и увлечения Александра часто менялись, и только Гефестион возвышался над всеми ними, только его место при Александре было неизменно.
Чем же смог завоевать Гефестион такую преданность Александра, любовь, которую царь не стеснялся открыто демонстрировать окружающим? Секрет прост, и одновременно неимоверно сложен: Гефестион стал для Александра практически всем. Первой юношеской любовью, которая осталась навсегда. Другом, которому можно было доверить самое сокровенное. Соратником, который всегда поддерживал любые, даже самые безумные его планы и начинания. Он был незаменим для царя - блестящий полководец, непревзойденный инженер, логист, дипломат и администратор, - и для Александра - верный друг, правая рука, единственный человек, который всегда выслушает и поймет, которому можно безгранично доверять.
О Гефестионе известно относительно немного - он был родом из Пеллы, столицы Македонии, но его имя и имя его отца - Аминтора - выдают афинское происхождение. Возможно, что дедом Гефестиона был афинский сановник Деметрий. Судя по всему, Гефестион обучался вместе с Александром и детьми других высокопоставленных македонских придворных в школе Аристотеля в Миезе - об этом свидетельствует его длительная переписка с Аристотелем, прекратившаяся только после того, как резко ухудшились отношения между Великим царем и его старым учителем. Значимость Гефестиона в империи и жизни Александра была столь велика, что Стагирит собрал письма к нему в отдельную книгу, которая, к сожалению, была утрачена, как и большинство писем Аристотеля к Александру. До нас дошли сведения о том, что кем-то из античных авторов была написана и биографическая книга о Гефестионе, но она также была утрачена, вероятно, во время пожара в Александрийской библиотеке.
Более поздние античные источники описывают Гефестиона как высокого человека редкой красоты. Известные нам изображения были созданы уже после его смерти, и поражают своей несхожестью. Поэтому как в точности выглядел сын Аминтора, остается только догадываться. Наиболее достоверным его изображением считают часть барельефа на саркофаге царя Сидона, изображающего Александра, Гефестиона и, вероятно, Пердикку в битве. Очевидно, Гефестион, так же, как и Александр, отличался достаточно вспыльчивым нравом, был упрям и довольно высокомерен. В то же время античные источники называют его человеком умным, смелым, благородным и прямодушным, умевшим как приказывать, так и подчиняться, обходительным и очаровательным. Александр доверял ему самостоятельно вести войска и поручал сложные дипломатические миссии.
Первым официальным признанием «особой» дружбы между Александром и Гефестионом считается история принесения венков на могилы героев Троянской войны Ахиллеса и Патрокла, которые до сих пор считаются самой романтичной гомосексуальной парой античности. Любовь между ними продолжалась всю жизнь, хотя и неизвестно, какую роль в их отношениях играл секс после вступления в зрелый возраст. Достоверно известно, что Александр, не имевший законных наследников (его сын от царицы Роксаны, Александр IV, родился уже после его смерти), принял все необходимые меры для того, чтобы в случае его гибели империю унаследовал Гефестион. Сначала он изобрел специально для любовника должность хилиарха, или Великого визиря, который должен был быть фактически заместителем царя. После возвращения из Индии Александр женился на дочери царя Дария Статире, а Гефестиону отдал в жены ее младшую сестру Дрипетиду. И, хотя многие приписывали этому решению сентиментальные мотивы - Александр якобы хотел, чтобы дети Гефестиона приходились ему племянниками - в нужный момент этот брак был призван узаконить положение Гефестиона в Персии и обеспечить ему - или, по крайней мере, его детям, - право на престол. Александр, будучи гением военной стратегии, страдал некоторой наивностью в политических вопросах, искренне полагая, что Гефестиона оставят в живых после его смерти и даже провозгласят его наследником. Случись царю уйти первым, его любимый пал бы первой жертвой в борьбе за престол империи.
И тем не менее, вполне возможно, что Гефестиону не удалось избежать подобной участи. В окружении Александра у него было множество недоброжелателей - ему завидовали, его боялись. История его болезни и смерти представляется достаточно странной. В том, что Гефестион заболел лихорадкой, сомнений мало, однако источники неопровержимо свидетельствуют, что умер он именно в тот момент, когда уже пошел на поправку. Он почувствовал себя настолько лучше, что успокоился не только Александр, но и лучший армейский врач - они даже сочли для себя возможным оставить больного одного практически на целый день, отправившись смотреть игры. То, что Гефестион умер после того, как нарушил запрет врача и обильно позавтракал - версия, безусловно имеющая право на существование. После длительного воздержания от твердой пищи такая трапеза могла оказаться фатальной. Но не исключена и возможность, что в вино, которое подали к завтраку, был подсыпан яд. Причина отравить его была и у ревнивых жен Александра, и у его политических соперников.
Через считанные минуты Гефестиону стало очень плохо. Сразу же бросились за Александром, но тот, примчавшись во дворец, уже не застал друга в живых.
Горе царя не знало границ. Различные античные авторы по-разному описывают его скорбь, но глубина ее ужасает. Суммировав различные источники, вот как пишет об этом Морис Дрюон: «Горе Александра перешло все человеческие границы. На целых три дня он закрылся в комнате с мертвым, распростершись на полу рядом с ним, не принимая пищи, без сна, не переставая стенать, и когда пришлось вынести тело, которое начало разлагаться, вопли царя были так ужасны, как будто он лишился рассудка.
Ни один человек в мире не был оплакан своим другом, ни одна женщина своим возлюбленным, ни один брат своим братом так, как Гефестион Александром. Лик царя был нечист из-за отросшей бороды и слез, одежда разорвана, волосы он обрезал себе ножом; он сам вел под уздцы лошадей, везших останки Гефестиона; поскольку их гривы и хвосты были обрезаны согласно обычаю, он приказал остричь также всех лошадей и мулов армии; он запретил всякую музыку в городе, приказал снести зубцы стен, погасить огни в храмах, как это делают, когда скончается царь, и приговорил врача Главка к распятию. Две гробницы должны были быть воздвигнуты Гефестиону: одна в Вавилоне, чтобы принять его тело, другая в Александрии Египетской, чтобы стать убежищем для духа его двойника. Александр послал также гонца к оракулу Сивы, чтобы узнать, следовало ли воздавать Гефестиону божественные почести и должна ли память о нем стать предметом нового культа».
История с Оракулом сама по себе заслуживает отдельного упоминания. По слухам, Александр, сам провозглашенный богом, так боялся оказаться разлученным в смерти с Гефестионом, что он добился, чтобы Гефестиона тоже признали божеством - вернее, божественным героем. Этим титулом до него были, к примеру, наделены Геракл и Ахиллес. В честь Гефестиона были выстроены храмы, те, кто почитал его культ, находились в особой милости у Александра, даже если прежде он этих людей недолюбливал.
Казалось, обеспечив себе воссоединение с возлюбленным в мире ином, Александр немного успокоился. После грандиозного погребального костра в Вавилоне он вернулся к своим прежним планам завоевательного похода в Аравию. Однако небеса небесами, а разлуку на земле тоже еще нужно было пережить. Горе Александр предпочитал топить в вине. У него все чаще начали случаться тяжелые запои, пока, наконец, на одном из пиров царь не почувствовал себя плохо. Проболев еще около десяти дней, Александр умер. Все это время он упорно гнал от себя врачей, и многие исследователи предполагают, что Александр намеренно выбрал смерть, чтобы прекратить свои душевные страдания. Мы не будем подробно останавливаться на причине смерти Александра, поскольку достоверно она так до сих пор и не установлена. В качестве возможных вариантов указываются тяжелое воспаление легких, лихорадка, малярия, цирроз печени, непреднамеренное отравление, убийство и даже самоубийство. Истину сейчас установить чрезвычайно сложно. Однако любопытна дата смерти Александра.
Психологи утверждают, что период реабилитации людей, перенесших тяжелую эмоциональную травму - прежде всего потерю близких - составляет восемь месяцев. В течение этого времени человек либо полностью восстанавливает душевное равновесие, либо окончательно теряет смысл жизни, погружается в еще более тяжелую депрессию и нередко приходит к выводу о том, что душевные страдания слишком тяжелы для него. В таких случаях они совершают самоубийство либо сознательно ищут смерти. Кроме того, их иммунная система оказывается ослабленной настолько, что малейший вирус может перерасти в серьезное заболевание.
Александр умер ровно через восемь месяцев после смерти Гефестиона.
Возможно, это может быть простым совпадением, однако ученые так не считают. Практически все исследователи биографии македонского завоевателя уверены в том, что смерть Гефестиона так или иначе послужила толчком к заболеванию и гибели самого Александра.
Впервые вступив в будущую столицу своей империи Вавилон, Александр Македонский невзначай обронил слова: «Он тоже Александр». Они относились к Гефестиону и были сказаны царице Сисигамбис, которая, приняв статного красавца за царя, простерлась перед ним ниц. Галантный юный царь, скорее всего, хотел сказать этим лишь то, что Гефестион тоже «защитник людей», но его слова оказались пророческими.
Гефестион был для Александра опорой, без которой он чувствовал себя беззащитным. Все выше и выше возносясь на своем божественном пьедестале над толпой, Александр не заметил, что рядом с ним остался только Гефестион. Когда Гефестиона не стало, Александр оказался обречен на одиночество. Умер человек, который был рядом с ним настолько долго, что стал частью его самого. Единственный, кто любил не царя, а Александра. Прежний мир рухнул, а собирать из его осколков новый у великого полководца не было ни сил, ни желания.
История Александра и Гефестиона покорила миллионы сердец. Символ вечной преданности, дружбы и любви, она будоражит умы и поныне, превращаясь в романы, повести, рассказы, стихи. Это история любви, которая пережила тысячелетия и будет длиться вечно.

Текст: Маркус Янссон, магистрант Упсальского университета (Швеция)
контакт.

Публичная бета включена

Выбрать цвет текста

Выбрать цвет фона

100% Выбрать размер отступов

100% Выбрать размер шрифта

Страшный крик, сотрясший стены Экбатан, прокатившись несколько раз, смолк вдали. Под ногами валялся смятый резной золотой кубок - Александр только что в гневе шваркнул его об стену. Где-то за дверями кричал врач Главк, которого по приказу владыки волокли на казнь. А сам великий властитель стоял на коленях возле ложа Гефестиона и, склонив голову на грудь, беззвучно плакал. «Как ты мог? - бормотал он, до рези в глазах вглядываясь в такие знакомые и до боли родные черты. - Как же мог ты меня оставить?» Во дворе играл незнакомый мальчик. Выкатив откуда-то бочонок с вином и обмазав его маслом, он вскочил на него и теперь балансировал, раскинув руки и ловко перебирая ногами. Александр невольно засмотрелся. Мальчик был красив. Заходящее солнце золотило его кожу, длинные темные волосы казались еще черней. Мальчик заметил своего невольного зрителя и, бросив быстрый взгляд из-под длинных, как у девы, ресниц, еще шире раскинул руки, словно красуясь. По заинтересованным взглядам стоящих в дверях стражей Александр понял, что он удерживается так на бочке уже довольно долго и, как ясно видел царевич, падать пока не собирается. И ему вдруг стало невыносимо интересно узнать, кто же это такой. Подбросив в руках принесенный с собой мяч, Александр задумался, как привлечь внимание мальчишки. Стукнул по мячу еще раз. Незнакомец покосился на него снова. Царевич оживился. Подняв повыше набитый конским волосом кожаный шар, демонстративно повертел его, будто рассматривая, и вдруг подбросил со всей силы вверх, в небо. Гость отреагировал на подачу мгновенно: соскочив на землю, бросился вперед и ловко поймал мяч, не дав коснуться земли. - Клянусь Зевсом, превосходная реакция! - воскликнул Александр восхищенно и подошел ближе. - Как тебя зовут? Незнакомец вскинул голову и немного прищурился. - Гефестион, - отрекомендовался он. - Я сын Аминтора. А ты кто? - А я Александр, - ответил царевич. - Так это твой отец сейчас говорит с моим? Мальчик, склонив голову на бок, смерил Александра взглядом с ног до головы, будто оценивая. - Вероятно, - кивнул он наконец. - Ты сын Филиппа, да? Александр с радостью подтвердил. - Поиграем? И они, не сговариваясь, побежали к стоящему неподалеку кувшину. - Кидай первый, - дал фору Гефестион Александру. Тот кинул. Два раза попав, на третий он промахнулся. На миг нахмурился, ощутив в душе легкую досаду на свою неудачу, тут же перебросил мяч Гефестиону и занял позицию поудобнее, приготовившись наблюдать. И тот не разочаровал. Снова и снова попадал он кожаным шаром в узкое горлышко, ни единого раза не промахнувшись. Уже начавшие обозначаться мышцы его играли под нежной кожей, и юный царевич внезапно понял, что не может оторвать от него восхищенного взгляда. Заметив его внимание к себе, Гефестион добродушно усмехнулся и тут же расхохотался, совершив промах. - Теперь твоя очередь, - объявил он, снова возвращая мяч Александру. Тот помотал головой. - Ну нет, мне за тобой пока ни за что не угнаться, так что признаю свое поражение. Гефестион сморщил нос. - Тогда подставляй спину. Александр охотно согнулся. Гефестион вскочил на него, как на лошадь, весело гикнул, и они понеслись по кругу, изображая коня и всадника, под громкий беззлобный смех стражи. Неожиданно за спинами их раздались шаги. - Гефестион! - услышали они зов. - Отец! - воскликнул тот, соскакивая на землю и бросаясь к мужчине. Аминтор потрепал сына по голове, посмотрев на него с нескрываемой нежностью и гордостью. - Ты и тут победил, да, сын? Гефестион зарделся от удовольствия. Александр тоже, ощутив радость за нового друга. - Но на этот раз мог бы и уступить, - продолжал Аминтор. - Это еще почему? - вскинулся тут же Гефестион. - Потому что это все же царевич. - И что с того? - хмуро спросил он, оглянувшись на Александра. - Пусть попробует победить меня честно. - Браво, молодец, - услышали они новый голос. В пяти шагах от них стоял Филипп и внимательно наблюдал за сценой. - У тебя и правда замечательный мальчишка, Аминтор, - продолжал он. - Привози его ко двору, когда он чуть подрастет. Аминтор с достоинством наклонил голову. - Благодарю, мой царь, привезу непременно. - Александру понадобятся такие товарищи, как он. Александр подошел поближе и, положив руку ему на плечо, заглянул в глаза: - Я буду ждать тебя, Гефестион. И я принимаю брошенный тобой вызов. Тот, подражая отцу, так же с достоинством кивнул и вдруг улыбнулся широко и ясно: - Я тоже буду ждать встречи с тобой, Александр. Это было их первое расставание. А потом, через много лет, Гефестиона ранили под Гавгамелами. - А где Гефестион? Стащив наконец порядком надоевший шлем, Александр вздохнул с облегчением и передал его рабу. Стоящие рядом Птолемей и Неарх переглянулись. Александр встревожился. - Так ты не знаешь? - спросил Неарх. - О чем? Что случилось? - Гефестион ранен. Александр вздрогнул. Он попытался вспомнить, когда в последний раз видел друга, и неожиданно осознал, что не может. В бою он, кажется, все еще был с ним. Когда они прорывались к Дарию - наверняка, когда повернули на помощь Пармениону - тоже, а вот после? Неужели он так увлекся погоней за Дарием, что за все это время так и не осознал, что друга нет рядом? Александр побледнел, спросил отрывисто: - Что с ним? - Рана не опасна, - поспешил отозваться Неарх. - Копье попало ему в плечо. Но он потерял много крови и пока не вставал. Долго храбрился, скрывая рану. Кажется, она воспалилась. Но Александр его уже не слушал. Чуть не сбив по дороге какого-то гоплита, со всех ног бросился к выходу. В мозгу его билась лишь одна мысль, заслоняя собой все остальное: «Гефестион ранен!» Вбежав в палатку, он замер у порога. Рядом с Гефестионом стоял, колдуя над своими склянками, врач Александра Филипп. Увидев царя, он поспешно приложил палец к губам. Александр кивнул и подошел ближе, а увидев Гефестиона, вздрогнул. Тот был белым, как смерть, сравнявшись цветом кожи с повязками на его теле. Александр оглянулся на Филиппа беспомощно. К такому повороту событий он был не готов. Все мысли разом вылетели из его головы. Если друг умрет… Опустившись рядом с другом на колени, Александр приложил ладонь к его лбу. Гефестион пылал, на бледных щеках его играл лихорадочный румянец. Коснувшись его руки, Филипп поманил царя в сторону, подальше от больного. - Что с ним? - спросил Александр, указывая взглядом на друга. Врач сделал успокаивающий жест рукой. - С ним все будет в порядке, повелитель, - заговорил он шепотом, - хоть в это сейчас и нелегко поверить. У него сильный организм, он справится. Александр кивнул, надеясь - и все еще не решаясь поверить его словам. Откинув полог, в шатер проскользнул мальчик. Встав на цыпочки, зашептал что-то на ухо Филиппу. Тот выслушал его, быстро кивнул и вновь перевел взгляд на Александра. - Прости, повелитель, но мне нужно пойти посмотреть других раненых. - Да, иди, - сказал Александр, немного задержавшись с ответом. - Я сам пригляжу за ним. Филипп оживился. - Отлично. - И указал на стоящий на столике килик с настоем каких-то трав. - Дашь ему это, когда он проснется, а утром я зайду. С этими словами, забрав мальчика-слугу, он ушел, оставив Александра наедине с больным. Сняв линоторакс и оставшись в одном хитоне, царь устало опустился рядом, приготовившись ждать. Светильник уже почти погас, когда Гефестион наконец открыл глаза. Снаружи начинали одна за другой гаснуть звезды. Александр сидел на полу и, склонив голову на колени, спал. Гефестион, привстав на локте, потеребил его за плечо. Голова закружилась, и он со стоном откинулся назад на подушки. Александр встрепенулся. - Как ты, Гефестион? - спросил он, опускаясь рядом. Тот улыбнулся ему светло и посмотрел с нескрываемой нежностью. - Это ты как. Неужели так и просидел всю ночь? Александр потер ладонями лицо. - Еще даже не рассвело. Сморщив нос, Гефестион фыркнул. - Да, это сильно меняет дело. На тебе же лица нет. Ну-ка, подымайся давай и иди спать. Александр вскинул брови: - По-моему, ты не в том положении, чтобы распоряжаться. Я тут всю ночь выхаживал тебя, менял на лбу повязки, обтирал холодной водой, а ты гонишь меня? Да у тебя жар едва спал. - Мог бы позвать раба. - Чтоб я доверил твою жизнь расторопности какого-то олуха? - Ничего со мной теперь не случится, а ты устал. - Вот упрямец, - восхитился Александр. - Но я все равно тебя не оставлю - я обещал Филиппу. Гефестион усмехнулся. - И кто из нас упрям? - И, задумавшись на несколько секунд, попросил: - Дай попить. Александр с готовностью подхватил его за плечи, поднеся к губам килик. Понюхав питье, Гефестион сморщился. - Что это? Пахнет какой-то дрянью. - Пей давай, это придаст тебе сил. - Ну, если только ты настаиваешь, - протянул Гефестион и, зажмурившись, выпил залпом. - Вот и умница, - похвалил его Александр, вновь устраивая на подушках. - А теперь иди, - попросил Гефестион мягко. Улыбнувшись, Александр покачал головой. - Я все равно не усну, не зная, что с тобой. Гефестион усмехнулся, протянул немного насмешливо: - Потомок Ахиллеса, сын Зевса, царь… Александр приложил палец к его губам: - Такой же человек, как и все остальные, и волнуется за своих любимых. - Хорошо, - кивнул Гефестион покладисто. - Тогда ложись рядом со мной. Потому что я тоже не смогу спокойно уснуть, созерцая твой изможденный лик. И для убедительности похлопал ладонью по ложу. Размышлял Александр недолго. Быстро скинув на пол хитон, он залез под покрывало, склонил голову на подушку, коснулся лбом лица друга и удовлетворенно вздохнул. Вошедший с первыми лучами солнца Филипп застал их обоих спящими. Да, он тогда все же не ушел. Он всегда был рядом, чтобы поддержать царя. В окна спальни робко заглядывали первые отблески утренней зари. Александр бережно провел ладонью по обнаженному плечу Гефестиона, с удовлетворением отметив, что мускулы его уже вновь налились почти прежней силой, возвращая утраченную было в песках Гедросии красоту. Не удержавшись, Александр быстро коснулся губами сухой загорелой кожи, провел ладонью по животу любимого, ласково коснулся кожи бедра и, заметив наконец, как участилось дыхание Гефестиона, бывшее до сей поры ровным и глубоким, прошептал, склонившись к самому уху друга: - Гефестион, у меня есть план, он касается всех вас. Услышав эти слова, тот мгновенно перевернулся на спину, широко распахнув глаза. - Пощади, Александр, - взмолился он. - Мы еще не отошли от предыдущей твоей затеи. У меня мясо на костях едва наросло. Александр улыбнулся упреку друга. - Я уверен, что эта идея тебе понравится. Гефестион поднял бровь. Сложив руки на груди, спросил: - И что же хочет предложить нам Великий Царь? - Не смейся, - нахмурился Александр. Замолчал на миг, поглядев в окно, а потом продолжал: - Помнишь, ты говорил мне, что мечтаешь иметь детей? Гефестион посерьезнел. Приподнявшись на локте, заглянул царю в глаза. - Как такое забудешь? - отвечал он. - А ты что, хочешь сказать, что нашел мне жену? - Именно. - И кто она? Александр сузил глаза: - Дрипетида, сестра Статиры. Гефестион откинулся на подушки, уставившись в потолок. Александр посмотрел на него в ожидании. Гефестион молчал, размышляя о чем-то. Наконец спросил: - А как же сама Статира? - На ней женюсь я сам. И еще на Парисатиде, пожалуй. Может, хотя бы они подарят мне сыновей? Гефестион все так же задумчиво кивнул: - Наверняка. У тебя ведь есть уже Геракл от Барсины, значит, и от жен должен быть. Александр с благодарностью сжал плечо друга. - Более того, - продолжал он делиться планами, - мы с тобой женим и остальных тоже. - Гефестион посмотрел на него заинтересованно. - Племянницу Дария отдадим за Кратера, Пердикку женим на дочери Атропата, а дочерей Артабаза отдадим Птолемею и Евмену. Гефестион во всех подробностях рассматривал узорную вязь на потолке, раз за разом возвращаясь взглядом к центру композиции. - А мне, значит, достанется Дрипетида? Александр кивнул и ответил, неожиданно для самого себя ощутив, как сильно бьется сердце в его груди: - Этот брак закрепит за тобой твои права. Кто-то ведь должен унаследовать империю, если у меня все же не будет сыновей. Вновь повисло молчание. Искоса посмотрев на Александра, Гефестион протянул раздумчиво: - Власть… Царственная кровь Ахеменидов в жилах моих детей. Сглотнув набежавшую слюну, Александр сжал пальцы возлюбленного: - Говорят, она стала ослепительно хороша. - Я помню ее, - согласился тот. - Правда, в те года она была еще девочкой, не вступившей в пору своей женственности, но красавицей обещала стать уже тогда. - И вдруг мягко, с затаенной нежностью усмехнулся. - Пару раз я тогда ловил на себе ее отнюдь не детские взгляды. У нее были очень длинные ресницы и глаза цвета южной ночи… Александр почувствовал, как у него отлегло от сердца. - Осторожней, - рассмеялся он. - Еще чуть-чуть, и я начну тебя ревновать. Гефестион обернулся к другу. - Но как же остальные? Ты уверен, что они не воспротивятся? Что не повторится история с проскинезой? Александр накрыл своим телом тело Гефестиона, вжимая его в постель. Заглянул в глаза. На дне их он увидел готовность встать рядом. Ту же, что и всегда. И с облегчением в душе прошептал, оставив невесомый поцелуй на устах друга: - Ты ведь поможешь мне убедить их, Гефестион? И, скользнув по его бедру, накрыл ладонью уже возбужденную плоть возлюбленного. Гефестион резко выдохнул, взгляд его затуманился. С трудом собравшись с мыслями, запустил пальцы в выгоревшую на солнце, порядком отросшую шевелюру друга и, притянув к себе, проговорил отчетливо: - Ты ведь знаешь, что я всегда на твоей стороне, Александр. Так зачем спрашиваешь? И, перевернувшись резко, одним движением подмял царя под себя. Поймав губами его губы, поцеловал и заскользил вниз, обводя языком все еще сильно выпирающие ключицы Александра, его соски, оставляя на животе один за другим жаркие поцелуи. Легонько сжал пальцами ягодицы. С губ царя сорвался стон. - Да, я знаю, - прошептал Александр поспешно, чувствуя, что должен сказать это прежде, чем позволить себе сдаться в плен Эросу. - Спасибо тебе. Гефестион сунул руку под подушку, доставая флакончик с маслом, и Александр умолк, подставляя тело под знакомые, умелые ласки любовника, изучившего его за много лет, как свое собственное. Подобно лире чутко отзывалось оно на прикосновение сильных и ловких рук, и Александр, стремясь доставить не меньшее наслаждение, в свою очередь ласкал любовника, обжигая щеку его своим горячим, прерывистым дыханием. - Сдавайся, - прошептал Гефестион, склонившись к самому уху друга и улыбаясь чуть-чуть лукаво. И Великий Царь, повинуясь легкому, но настойчивому прикосновению, с охотой повиновался, впуская в себя плоть друга и подстраиваясь под ритм его движений, раскрывая самые сокровенные тайны своего тела и чувствуя себя в этот миг упоительно, неподдельно счастливым. Склонив лицо на неподвижную грудь Гефестиона, Александр с силой обнял его, боясь отпустить - и тем самым потерять навеки. Не только в этом, но и в том, другом мире. В том, куда он теперь от него ушел. «Как посмел ты меня оставить? - прошептал он, и слеза скатилась из его глаз, упав на холодную грудь. За ней еще одна. - Как ты мог? Как, Гефестион?» И, не выдержав, зарыдал в голос. И сквозь рыдания донесся тихий вздох царя: «Что я без тебя?»